Определяющая материнская функция в сериале «Заговор сестёр Гарви»

Мать, в культурном и социальном поле, для большинства всегда будет являться главной фигурой всей жизни. Подарившая жизнь, воспитавшая, вскормившая собственной грудью, своим молоком в каннибалистическом акте любви и выживании. Чаще всего матери приписывают функцию принятия и научения через чувственный опыт. Она контейнерует тревогу, называет эмоции и через всевозможные ужасы, ненависть младенца, через свои гормональные всплески, растяжки и разорванное тело старается стать и остаться «достаточно хорошей» матерью по Винникоту. И если отец - это персона закона и ограничительного «нет», то мать - это сладострастное и то самое запретное «да». В этом тексте я не хочу углубляться и переворачивать эту монету на сторону опасной матери, калечащей, холодной и/или отсутствующей. Здесь меня больше интересует такая важная материнская функция как назначение гендера для ребенка, её единоличное знание и возможность присвоения этого гендера младенцу, а также тех или иных последствий этого действия.

Мелани Кляйн на своём опыте пришла к тому, отношение младенца с грудью является отправной точкой для описания развития Эдипового комплекса, который, по её мнение, зарождается на первом году жизни человека. Двойственные отношения с грудью предоставляют младенцу возможность не только искать новые объекты для направления своего желания, но и найти новые источникии удовольствия через отворачивания от фрустрирующей груди. В первую очередь это относится к оральному удовольствию от пениса отца. Тем самым, Кляйн говорит нам о том, что первичными объектами будут и грудь, и пенис, а следовательно, каждый объект имеет свойство становиться то хорошим, то плохим. Следуя дальше, Кляйн предполагает, что у ребёнка есть бессознательное знание о гениталиях как мужских, так и женских - пенисе и вагине: «...у младенца мужского пола генитальные ощущения являются основой предположения, что отец обладает пенисом, которого мальчик желает в соответствии с уравнением грудь=пенис. В то же время его генитальные ощущения и импульсы также подразумевают поиск отверстия, в которое можно вставить пенис... Восприятия младенца-девочки, соответственно, подготавливают желание принять отцовский пенис в свою вагину...». Таким образом, инвертированный и позитивный Эдипов комплекс находится во взаимосвязи и начинается с первого года жизни ребёнка.

Но даёт ли бессознательное знание о гениталиях определение гендера и зависит ли этот гендер от формы гениталий? Наверное, если бы наличие пениса на сто процентов всегда назначало мальчика - мужчиной и девочку с вагиной - женщиной, то всё было бы намного проще, мы бы обходились без транс-переходов, различных квир-разнообразий и симптомов. Для Фрейда, например, женского не существует вплоть до пубертата. Только на этой фазе женское начинает отмежевываться через связь отсутствия пениса и открытия вагины как вместилища для пениса. Даже генитальную фазу Фрейд переименовывает в фаллическую, что через время приводит к критике его фаллоцентричной позиции. Суть женского и женщины в целом остаётся загадкой и по сей день. Знаменитая метафора «тёмного континента» всё ещё не укрепила свои позиции в конечном раскрытии тайны, но в своих исследованиях расширяется от понятий пассивности и вместилища, что не может не радовать. Но всё же, говоря о феминности и маскулинности, женском и мужском, мы словно говорим о чертах и деталях, которые присутствуют у каждого, вне зависимости от гениталий. Но как дать себе назвать самого себя мужчиной или женщиной, чтобы не остаться под покровом тёмного одеяла?
Хрупко ступая на носочках на поле медицины мы узнаём, что плод в зародыше изначально имеет женский пол и лишь под воздействием гормонов начинает меняться. Первичная идентификация с матерью для любого младенца словно также означает полное погружение в феминность, которая лишь позднее будет разбавляться под воздействием мужской фигуры и его полового объекта. Согласно Винникоту: «именно мать приписывает, сознательно или бессознательно, ребёнка к физическому полу и определённому гендеру». Мать изначально может определить и провести разницу между своим полом и полом сына, когда он ещё сам об этом не догадывается и, таким же образом, провести тождество между собой и дочерью. Уари Майди в своей книге «Образы женского» опишет это как: «Взрослый предписывает ребёнку «быть как». Он приписывает ребёнку гендер и передаёт ему некий посыл...». Безусловно, сверхдетерминация сыграет свою роль и отпечатает на субъекте множество судеб влечений и дополнит его путь многочисленными разветвлениями, но не стоит недооценивать во всём этом материнский акт приписывания.

В сериале «Заговор сестёр Гарви», который, по моему скромному мнению точно заслуживает того, чтобы освободить под его просмотр пару вечеров, сюжет раскручивается вокруг смерти Джона Пола, мужа одной из 5 сестёр Гарви. Не раскрывая сюжет, так как он требует отдельного рассуждения о сиблинговой близости и ревности, домашнем насилии, сексуальном насилии, феминициде, бытовом тиранстве и убийстве (и это не окончательный список тем), хочется обратиться к фрагменту, который показан словно вскользь, но всё же помогает пролить свет на проблематику персонажа или хотя бы об этом пофантазировать. В семейном альбоме с детскими фотографиями мы видим, что у Джона Пола есть сестра. Она одета в красный комбинезон, улыбается и держит в руках кошку. На следующем развороте альбома мы видим точно такую же фотографию - тот же кот, тот же комбинезон, но только в этой экспозиции уже сам Джон Пол. Мы узнаём, что его сестра умерла ребёнком, а мать стала одевать сына в её девичьи вещи. Наверное, к этой завязке также отлично бы подошла теория о замещающем ребёнке, но хочется попробовать притянуть за уши это ко всему написанному выше. Мать, судя по лору, до становления самостоятельности Джона Пола не признавала его пол, он стал в буквальном смысле для неё девочкой, той самой погибшей дочерью. Отец, не вмешивающийся в этот маскарад женского, но позволяющий себе холодное и не сострадательное высказывание уже пятидесятилетнему сыну, что тот всё ещё не простил за это мать, никак не заступается за сына, не уменьшает его страданий своим участием ни тогда, ни сейчас. С развитием сюжета мы замечаем, что у Джона Пола половая дисфункция во время обычного коитуса с женой, он способен удовлетворять себя мастурбацией, но не в процессе супружеского долга. Безусловно, для этого есть и другие причины: нелюбовь к жене, выражающаяся в её принижении. Он лишил её собственного имени, называя её «мамуля», что так или иначе наводит на простую мысль разыграть инвертированную сцену для мести матери, использую жену как замещающий объект и на инцестуозную связь - жениться на матери, но не смочь стать её любовником из-за кастрации и превращения в девочку. Его злоба на всё женское (мать, жена, сёстры жены и даже дочь) проявляются в отказе секса, физическом насилии и моральном подавлении. Отрицаются даже атрибуты женского белья - дочери запрещено носить бюстгальтер в 12 лет. Словно все его попытки уничтожить женщин вокруг отсылают к недостижимой попытке уничтожить женщину внутри себя. Женщину собственной сестры, которая после смерти одного тела была приписана ему. Быть как, но не стать.

вернуться к списку публикаций