От Тарковского к Балабанову: погоня за счастьем и обнаружение конца

Неожиданно для себя я подряд посмотрела два поистине мистических и, не побоюсь этого слова, философских фильма: Андрея Тарковского “Сталкер” и Алексея Балабанова “Я тоже хочу”. Несмотря на то, что между фильмами прошло 33 года, что достаточно символически, если принимать во внимание тот факт, что так или иначе обе кинокартины затрагивают тему христианства и Бога, оба они на своём неповторимом языке говорят об одном - о поиске обыкновенного человеческого счастья.

Человек - единственный вид живого существа, который рождается и живёт всю жизнь в купели языка. Поэтому счастье для каждого обретает своё собственное значение, оно ни в коем случае не дублируются для другого, хотя сам образ счастья от Другого и интроецируется. Желание - это желание д(Д)ругого. Каждый наполнит 7 букв собственным значением, но каждый скажет в духе конформизма о самом явлении “Я тоже хочу”, не углубляясь в детали.
Придавая образу того самого счастья форму, очерчивая границы и прописывая даже самые маленькие детали, человек никогда не достигнет конечного результата, если только конечный результат не смерть. Быстро развивающаяся культура диктует каждый день свои правила и форматы счастья, а внутренняя цензура то и дело норовит дополнить эти ограничения нарочитыми этическими нормами собственной психической реальности. Счастье в условиях человеческой гонки всегда остаётся на кончиках пальцев - неуловимым и вечно ускользающим. Дорога к нему - всегда лабиринт без выхода, даже если заказать услугу Сталкера по сопровождению. Гонка за священным граалем превращается в спортивное ориентирование без финишной точки - каждый раз, ставя отметку в маршрутном листе, оказывается, что требуется ещё и ещё. Больше, дальше, глубже.

Дорога к счастью - всегда лабиринт без выхода, даже если заказать услугу Сталкера по сопровождению

В обоих фильмах тематика христианства словно переворачивается с ног на голову - то, что должно даровать спасение и помилование, выборочно убивает и мучает: это могут быть ловушки зоны, множество невернувшихся и пытавшихся кончить с собой, как в “Сталкере” или же загадочная колокольня, находящаяся в вечной морозной зиме, территория которой усыпана трупами “ не принятых” в счастливый мир. Все странники, отправившиеся за счастьям, находятся в глубоком отчаянии, сама жизнь вынуждает их, выталкивает из безопасного, но душевнострадающего состояния рисковать собственной жизнью, но попытаться найти счастье. Все эти люди, более не испытывают веры в свои собственные силы, не надеяться на мирское достижении гармонии. Они устали. Они опустошены. Едва ли магическая сила и мышление - их единственная надежда на спасение бренной души. Но парадоксально, что то, что дарует спасение и милостивость, оказывается настоящим убийцей, карающим явлением со своим человеческим отбором без логики и сострадания.
В каждом фильме можно заметить некую исповедь героев перед встречей с заветной целью. Герои открывают свои чувства, обиду, замешательство - все свои грехи. Но, если в “Сталкере” после долгой и загадочной дороги по Зоне аномальная комната так и остаётся пустой, то почти все герои Балабанова в колокольню заходят, но из 3 жаждущих ни с чем останется лишь один. Словно в “Сталкере” Профессор и Писатель понимают, что этот путевой риск, несмотря на обещанное счастье и исполнение самого заветного желания, на самом то деле, счастья им не принесёт. Словно человеческое нутро уже фантазирует всё новые и новые требования, выполнить которые не удастся. И в итоге, обретённое счастье - от Лукавого, которое может заставить прыгнуть в петлю то ли от мук совести, то ли от несмолкаемого зуда неудовольствия.

Сама колокольня чудес в фильме “Я тоже хочу”, отбирающая достойных и убивающая недостойных, хоть и относится напрямую к православию, к колокольне церковной, выглядит жутко. Она обещает счастье, но в ином мире - те, кто его обретают, не возвращаются. И остаётся лишь гадать, они погибают в потусторонней реальности, обретая покой, тогда как недостойные остаются лежать убитыми головой по направлению от колокольни, непогребёнными, не отпетыми, без креста. Говоря о том, что у колокольни при отборе нет логики, можно опереться на сам факт того, что, например, проститутка, вошедшая в колокольню голой, в тулупе мертвеца, счастье обрела, а бандит magic-контроль не прошёл, но разве убийство и похоть не в одном списке смертельных грехов? В любом случае, и те, и другие - исчезают. Кто-то физически, а кто-то целиком и полностью стираются из реальности.
В обеих кинокартинах мы сталкиваемся с поисками счастья и аномальными зонами. Всюду преследует смерть, даже в церкви - символе спасения души и защиты. Но Бог может быть и карающим, с такой же силой, как и вселюбящим Отцом.

“Не думайте, что Я пришел принести мир на землю –
не мир пришел Я принести, но меч,
ибо Я пришел разделить человека с отцом его,
и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью её”.
Евангелия от Матфея

Получается, что счастье - феномен. недостижимый ни ручным трудом, ни аномалией, ни Богом. Ибо даже при вознесении ты исчезаешь и то, что желал ты в этой жизни, не даруется, а отбирается. Избавление от страданий и обретение покоя есть ничто иное, как смерть символическая и телесная. И всё, что остаётся Субъекту для счастья - смирение или отказ от называющего языка, дабы не было ни страсти выбора, ни означаемого, ни означающего.

вернуться к списку публикаций